История Царевококшайска 1900-1919 годов: взгляд изнутри
(История Йошкар-Олы нач. 20 в. в письмах и личных воспоминаниях)
Одним из ведущих направлений работы музея истории города Йошкар-Олы является изучение истории города на основе материалов фондовых коллекций. Интерпретация исторических событий всегда имеет две стороны: официальную и неофициальную. Как правило, официальная общепринятая история города широко изучается и общеизвестна по научным изданиям, учебным пособиям и монографиям. Для исследования другой, менее известной истории необходимо подробное изучение личных писем, воспоминаний, фотографий людей, соприкоснувшихся с событиями прошедших лет.
В фондах музея истории города Йошкар-Олы хранится обширный документальный материал, свидетельствующий о жизни города и горожан прошлого века. Активная работа ведется по накоплению и изучению воспоминаний старожилов города. Быть может, порою не точные, но всегда эмоциональные и подробные, воспоминания горожан наполняют сухие исторические факты особой душевностью, словно поворачивают их лицом к каждому отдельно взятому человеку.
Так, официальный текст «Статистических сведений о г. Царевококшайске, социально-экономическом положении и населении города» от 1903 года гласит, что в городе проживало 2554 человека, насчитывалось 15 улиц и 5 переулков. Мощеных улиц не было, но были деревянные тротуары, улицы освещались керосиновыми фонарями (их было 70). В городе располагалось 5 церквей, 5 часовен, одно кладбище. Жилых домов было 268, из них 8 каменных, 8 полукаменных и 252 деревянных дома. Сухим статистическим сведениям вторит «живой голос» воспоминаний старожила города Людмилы Петровны Полубарьевой, оставившей много повествований о городских улицах, домах и их жителях. Позвольте зачитать некоторые из них.
«На улице Поперечно-Кирпичной (ныне Волкова) купил земельный участок и построил три дома князь Иван Яковлевич Болховский, потомственный дворянин. Один из домов он сдавал в аренду купеческому клубу, но в 1907 г. этот дом сгорел, а потом на этом месте был построен новый деревянный одноэтажный дом с мезонином, где в зимние вечера интеллигенция города ставила любительские спектакли, а мужчины играли в карты. Это был своего рода клуб. В саду князя Болховского было красиво. Росла сирень, липы, рябина, барбарис. Цвели левкои, астры, георгины и розы. В летние праздничные вечера в Троицу и Иванов день княжеское семейство устраивало в своем саду искусственную иллюминацию в виде зажженных в плошках огоньков. Приглашали гостей. И.Я. Болховский был женат на артистке Марии Васильевне, имел двух сыновей – Бориса и Аркадия. Они окончили юридический факультет Казанского университета. Кроме того, в семье жил приемный сын, учащийся Царевококшайской мужской гимназии, и воспитывалась девушка Акулина Федоровна Федорова, которая окончила Царевококшайскую женскую гимназию, а после революции вышла замуж за председателя ОБИКА И.П. Петрова, именем которого названа улица в Йошкар-Оле. Болховская умерла в 1905 г. от воспаления легких, а князь Иван Яковлевич – в 1914 году».
Как вспоминает Л.П. Полубарьева, когда-то в «Царевококшайске центральной улицей считалась Ново-Покровская (ныне Советская). Местные студенты и молодежь называли ее в шутку «Невским проспектом», а местечко около бывшей женской гимназии и городского училища (по ул. Карла Маркса – в прошлом ул. Вознесенской) называли «Тургеневский городок». Здесь находились довольно красивые дома, было много деревьев, по вечерам встречалась молодежь. Здание женской гимназии было построено в 1913 г. С трех сторон дом окружал липовый сад с тенистыми аллеями, огороженный высоким дощатым забором. В саду среди деревьев гуляли и отдыхали гимназистки, играли в крокет, горелки, учили уроки. После революции 1917 года женскую гимназию реорганизовали в учительскую семинарию. Позднее в 1920 г. в этом здании открылся педагогический техникум. Со зданием женской гимназии связано много событий, произошедших в нашем городе. Когда 14 августа 1918 г. в городе произошел контрреволюционный переворот, в гимназии собралась вновь организованная городская дума. В первые годы Советской власти в актовом зале бывшей женской гимназии проходили первые уездные съезды Советов».
Неслучайно темой данного доклада стал период истории Царевококшайска с 1900 по 1919 год. Это было время кардинальных перемен в России и, конечно, в нашем городе. Революционные события 1917 г. не сразу затронули мирную жизнь Царевококшайска. В одном из воспоминаний старожил города Иван Семенович Максимов написал об установлении Советской власти в Марийском крае: «… революционные события до Царевококшайска доносятся лишь солдатами. Газеты, как центральные, так и местные, в город не поступают. Слухи распространяются в городе самые ужасные, буржуазия и мещанство ожидают конца света. Пришел антихрист и всем на лбу накладывает клеймо. В церквях ежедневно происходит богослужение. Молятся за веру, царя и Отечество. Из Казани в Царевококшайск приехали несколько знатных семейств со своим богатством и разместились в городе у родственников и знакомых. В городе спокойно, никаких волнений и изменений нет. Единственное происшествие было: пьяные солдаты окрестных деревень выбили окна у полицейского пристава, хотели убить пристава, но он успел спрятаться. Уездная полиция растерялась и не показалась на улице. Единственный полицейский пост на Базарной площади самоликвидировался, постовой полицейский сбежал. Еще было одно событие: в чайной общества трезвости собрались солдатки города и близлежащих деревень. Одна из бойких солдаток встала на табуретку и начала свою несложную речь: «Женщины, солдатки! Вот у нас забрали мужей на войну. Многие убиты, много искалеченных. Мы вот здесь с ребятишками голодаем, а буржуи едят белый хлеб, а мы хоть полено грызи. Правильно, бабы, я говорю?». Устроили митинг против дома уездной продовольственной конторы. Потребовали снабжения их хлебом и другими продуктами. Выбрали делегацию, которая должна была вести переговоры с продкомитетом. Но члены продкомитета разбежались. Комитетские склады находились во дворе дома купца Соколова, и женщины бросились во двор, сломали замки у складов и начали насыпать в найденные мешки муку и зерно. К вечеру все склады были очищены. Город в эту ночь погрузился во мрак, так как страх настолько объял буржуазию, что тут уж было не до света, все сидели в темноте и ждали своего часа. В деревнях много возвратилось солдат из разных городов, с фронта и даже из Петрограда. Рассказывают народу, что власть будет народная, земля будет разделена между крестьянами. Я задал вопрос деду Павлу о том, как народ смотрит на это? Подумав, дед Павел сказал так: «За новые переделы стоит в деревне больше всего эта голь перекатная, у кого ни кола, ни двора. А вот против новых переделов стоят мужики самостоятельные, имущие, крепкие мужики».
Л.П. Полубарьева также вспоминает неспокойное революционное время. «Шли тревожные годы 1918-1919. Пришла революция. Простые люди плохо представляли, что это такое. При встречах вполголоса говорили, что делать, куда податься, или ждать? В город пришел полк латышей с духовым оркестром. В доме фабриканта Булыгина по ул. Советской был создан первый Революционный Совет. В те времена моя мама продавала почтовые газеты (Русский вестник, Казанский телеграф, Волжско-Камская речь) из окна своего дома, сюда по утрам приходило много людей. Всем хотелось прочесть что-то новое. В городе у богатых людей прежде всего были конфискованы магазины (у купцов Кореповых, Наумовых, Козлихиных и др.) Многие из них незаметно стали исчезать в другие города. Появилась новая власть Советов, старые учреждения, такие как Городская управа, Полицейское управление, Казначейство, были закрыты, но открывались новые учреждения – Обисполком, Потребительское общество и др. Осенью 1918 г. мы вместе со многими семьями убегали в деревню Княжну и Березняки от подходящих войск, все боялись за свою жизнь. В деревне Княжне был контрреволюционный мятеж, деревенские кулаки зверски убили четырех чекистов – Данилова, Анисимова, Зарубина и Волкова <…>. Наш отец в это время уехал в г. Тюмень искать работу, а мама с четырьмя малолетними детьми вместе со знакомыми тронулась за город, захватив с собой в узелок все самое необходимое. Идти было нелегко, мы бежали от часовни до деревенских ворот и снова до часовни… Куда мы бежали, зачем, от кого? Никто ничего не знал, не понимал. К вечеру добрались до дер. Березняки. Здесь в школе когда-то в юности работала учительницей наша мама. Нас очень тепло приняла сторожиха школы старая марийка Катерина, накормила ржаными пирогами с морковью и калиной и уложила спать в школе на нары, которые существовали для ночлега школьников, приходящих учиться из отдаленных деревень. Утром мы с сестрой сидели и плакали. Катерина нас успокаивала, говоря на ломаном русском языке, что все пройдет, и мы вернемся домой. Прожив в деревне три дня, женщины решили отправить нашу маму в город, узнать, какая там обстановка, можно ли обратно вернуться домой. Для безопасности мама переоделась крестьянкой, ей дали в узелке фунт сливочного масла, якобы для продажи в городе. Было страшно. После ее возвращения женщины решили идти обратно в город. <...> В Княжну не заходили, шли по ее задам, огородам, страшно боялись. Вечером вошли в город и свой дом, все было на своих местах. Первым делом мама побежала кормить корову и кур. На другой день в 12 часов ночи в дверь раздался громкий стук: к нам пришли чекисты с обыском. Одеты были в кожаные пиджаки, брюки-галифе, военные фуражки, с револьверами. До чего же мы все перепугались, ведь такого никогда не было в нашей жизни. Войдя, один из них произнес: «Вы все арестованы, никто ни с места!». Мы плакали, мама волновалась. Затем они перерыли все наши вещи, сундук, все ящики комода, пересмотрели наши альбомы, книги, гардероб. Увидев письменный стол, сказали, что его они конфискуют завтра утром. Наконец, перерыв все, в два часа ночи они ушли. Утром приехали какие-то люди, увезли стол и сказали, что в одной комнате поселят двух музыкантов из латышей. Когда провожали погибших чекистов, они играли оркестром новую для всех мелодию «Вы жертвою пали в борьбе роковой». Мы тоже шли с мамой и братом Петей провожать чекистов. Услышали впервые выстрелы и испугались, что нас всех будут убивать. Но мама успокоила, сказав, что это просто салют в память погибших за революцию».
Так мирная неторопливая жизнь Царевококшайска резко изменилась с приходом Советской власти, да и сам город в 1919 году стал называться Краснококшайском.
Воспоминания, материалы из личного архива горожан формируют взгляд на историю города «изнутри», позволяют потомкам максимально приблизиться к событиям, стать их опосредованными очевидцами.
Использованная литература:
1) Полубарьева Л.П. Воспоминания о старом г. Царевококшайске и людях того времени (1918-1929 гг.).
2) Воспоминания Максимова Ивана Семеновича.
3) Воспоминания Марии Трофимовны Чулковой о первых годах революции (1917-1920 гг.) в городе Царевококшайске-Краснококшайске.